Электронная библиотека

В центре внимания авторов находятся тексты о производстве каслинского литья 1930–1940-х гг.: очерки Н. Добычина, М. Зуева-Ордынца, П. Бажова. Их историческую контекстуализацию выполняют путевые заметки Д. Мамина-Сибиряка (1887) и материалы интервью с жителями Каслей, полученные в ходе изучения нарративных ландшафтов уральских городов (2021). Цель статьи заключается в осмыслении ситуации альтернативности истории на примере города Касли, которую задают варианты описания настоящего, ориентированного на желаемое будущее. 1930-е годы в истории каслинского литья рассматриваются и как актуальное настоящее с близким будущим, и как благоприятный для местного производства поворот в прошлом, сохранившийся в памяти каслинцев.

Используется методологический ресурс мультискалярного анализа с акцентом на взаимодействии различных временных и пространственных масштабов. Вводятся в научный оборот материалы Государственного архива административных органов Свердловской области, связанные с биографией Н. Добычина, поскольку именно его очерку «Живой чугун» приписывается решающая роль в возрождении художественного производства. Тексты о каслинском литье анализируются на предмет их возможной влиятельности, обусловленной масштабом платформы размещения (центральная или региональная пресса, тиражность и др.) и точностью соответствия моменту культурной политики, отраженному в композиции и мотивной структуре текста, трансляции внешнего («чужого») или внутреннего («своего») взгляда на описываемые события. Очерк, оказавший влияние на локальный нарратив о судьбе то гибнущего, то возрождающегося производства, возможно, стал ресурсом для мифологизации «долговечного» уральского мастерства в словах знаменитой «чугунной бабушки» Бажова. Суждения нынешних каслинцев о прошлом и настоящем города свидетельствуют о сложном сочетании гордости и обиды за свое историческое прошлое и настоящее.

Н. Е. Добычин; М. Е. Зуев-Ордынец; В. Ф. Торокин; Касли; Уралмаш; художественное литье; альтернативная история