Электронная библиотека

Книга А. П. Чехова «Остров Сахалин» рассматривается через призму современных работ в русле постколониальной критики. Выделяется одна из ее ведущих тем – колонизации острова, которую Чехов анализировал с разных сторон: и как хозяйственное освоение Сахалина, и как колонизацию посредством труда заключенных. В позиции автора, воплощенной в тексте, сочетаются разные ипостаси, но немаловажно, что Чехов сам подчас переходит на язык носителя имперской идеи, хотя опыт его наблюдений над жизнью острова свидетельствует о неудаче колонизации, а также модернизации судебного дела в России. Причины этого автор видит в характере производимых реформ и неизжитом крепостном прошлом страны, определяющем ее настоящее. Чехов отказывается от выработанной им манеры косвенного повествования и дает прямые оценки увиденному, зачастую его оценки и авторские ремарки опущены, поскольку сам автор уподобляется некоей «машине» письма. Отмечена преемственная связь с традицией русской прозы 1860–1870-х гг. (Г. Успенского, Н. Помяловского, Ф. Решетникова и др.), от которой в определенной степени зависят особенности чеховского нарратива. «Остров Сахалин» включается в рамку сверхтекстового единства – писем Чехова о продолжении его путешествия по Юго-Восточной Азии, позволяющего увидеть проблему колонизации в более широком ракурсе. Чехов неоднократно менял саму манеру своего письма, отказывался от начатого, и следы этих изменений хранит текст. По-видимому, это было связано с принципиально неоднозначными впечатлениями Чехова от своего путешествия на Сахалин, от того, что он увидел на острове и как оценивал происходящее и свою роль в нем. Тема колонизации острова Сахалин не может быть подана и решена односложно, раз и навсегда, ознакомление с ее результатами тоже входило в задачи писателя, который поневоле выступал здесь не только и не столько как писатель-беллетрист.

Русская литература XIX в.; А. П. Чехов; «Остров Саха-лин»; тема колонизации; художественный язык; нарратив; полижанровое и сверхтекстовое единство;